Над большой лестницей Дворца Фестивалей в Каннах висят здоровенные Джоконды — так бы изобразил Мону Лизу Энди Уорхол, отец всемирного поп-арта. Вот она, расчлененная на пиксели, декорированная орденом Почетного легиона, с очками на носу и безжизненным взглядом.
Над большой лестницей Дворца Фестивалей в Каннах висят здоровенные Джоконды — так бы изобразил Мону Лизу Энди Уорхол, отец всемирного поп-арта. Вот она, расчлененная на пиксели, декорированная орденом Почетного легиона, с очками на носу и безжизненным взглядом.
В середине ХХ века всемирная поп-артизация, начатая Энди Уорхолом, воспринималась как революция. Сегодня поп-арт правит миром, и Каннские плакаты — всего лишь попытка организаторов фестиваля применить к голливудской культуре ее же методы — упростить, укрупнить и выпустить в массовый тираж.
Звездная съемочная группа «Кода да Винчи» скромно прошествовала мимо очкастой Моны Лизы и взошла на сцену пресс-зала. Всем было немного неловко — и журналистам, отстоявшим накануне жуткую очередь, чтобы посмотреть фильм, который на следующий день появится в кинотеатрах семидесяти прокатных территорий планеты, и кинематографистам, приехавшим с этим продуктом на Круазет.
Все они: режиссер Рон Ховард («Аполлон 13», «Игры разума», «По прозвищу «Золушка»), актеры Жан Рено, Одри Тату, Иэн Мак-Келлен, не говоря уже о Томе Хэнксе, пытались отшучиваться и делать вид, что все идет хорошо.
«Послушайте, вы должны понять, что я снимал развлекательную, а не научно-достоверную картину!» — воскликнул Рон Ховард, отмахиваясь от очередного назойливого журналиста, попытавшегося выяснить, верит ли режиссер в теорию сектантского заговора.
Пресса смеется и не смеется
Дотошный корреспондент из Греции разрядил было обстановку, задав такой вопрос: «Господин Ховард, я обратил внимание, что у вас в одном из кадров на фасаде Лувра висит афиша, где имя «Monna Lisa» написано с двумя n. Это искаженное написание тоже несет смысловую нагрузку? Это код?». Вопрос застал оскароносного режиссера «Игр разума» и «Аполлона 13» врасплох. «Честно говоря, я не помню. Я не заметил, что там было написано», — ответил создатель картины. Мировая кинопресса покорно рассмеялась.
А вот когда на вопрос другого репортера-философа о том, верит ли снявший «Код да Винчи» режиссер в то, что Христос действительно женился на Магдалине, Ховард сказал: «Я не знаю — меня в те времена еще на свете не было!», в зале никто даже не улыбнулся.
Том Хэнкс, как мог, поддерживал своего режиссера: их связывают долгие профессиональные и личные отношения — 10 лет назад Ховард снял Тома Хэнкса в роли космонавта Джеймса Ловелла в «Аполлоне 13». Очевидно, экранизации реальных исторических катаклизмов выходят у Ховарда и Хэнкса убедительнее, чем киноадаптации приключенческих бестселлеров.
По мнению Хэнкса, исполнителя роли профессора Роберта Лэнгдона, распутывающего нити зловещего католического заговора, книга Дэна Брауна — «это просто потрясающая история, к которой не стоит относиться слишком серьезно!».
Французская часть съемочной группы — Одри Тату и Жан Рено — старались помалкивать. Когда же к ним стали приставать с расспросами о том, как им работалось с американцами, Тату подняла на публику грустные карие глаза и произнесла: «Все прошло прекрасно! Я уверяю вас!».
Дань массовой культуре
Бюджет фильма «Код да Винчи», по самым скромным подсчетам, составляет 125 миллионов долларов. Ожидается, что эти деньги окупятся в первые же недели выхода картины в прокат.
Ни сетования кинокритиков на то, что экранизация «Кода да Винчи» представляет собой всего лишь нагромождение кинематографических клише, ни прохладный прием в Канне, не остановит механизм бесконечного тиражирования, запущенный в действие в среду вечером на Круазете.
До гала-открытия Фестиваля — несколько часов. Толпа болельщиков собирается перед Большим театром Люмьер, а на экране у входа в Фестивальный дворец крутят рекламные клипы.
В среду, как говорят критики, Канн отдает дань массовой культуре. В четверг — с показа исторической драмы об ирландском сопротивлении «Ветер, колеблющий ячмень» Кена Лоуча — начинается конкурс.