Интервью с Аланом из журнала «Rolling Stone»
Бывший участник Depeche Mode и автор проекта Recoil Алан Уайлдер поведал о лежании на диване, пользе поисковых систем и любви Ницше к лошадям.
С момента выхода последней пластинки Recoil прошло семь лет. Где вы были все это время?
Не поверите, но я просто сидел дома. Растил детей. Хотя, что это я говорю — детей растила моя жена. Кстати, она же и заставила меня наконец-то заняться записью нового альбома. Ведь идея диска родилась у меня давным-давно, но я все никак не мог взять себя в руки. Так и пролежал на диване семь лет — в основном пил пиво и смотрел футбол по телеку.
Да, от подобного занятия трудно оторваться.
Вот именно! Представляешь, когда я сделал усилие и добрался-таки до студии, оказалось, что за несколько лет звукозаписывающие технологии скакнули далеко вперед, и я уже с трудом представлял, на какие кнопки нужно нажимать. А ведь когда-то меня называли техническим маньяком! С другой стороны, моя неосведомленность мне помогла. Я очень хотел, чтобы на новом альбоме пел блюзовый вокалист. Но где его взять? В итоге я просто набрал в Google «блюзовый певец» — и нашел Джо Ричардсона.
Мне тоже пришлось воспользоваться поиском, чтобы узнать, кто это.
О, Джо — клевый парень и прекрасный музыкант! О нем, конечно, никто толком ничего не знает, но это матерый человечище. Он вырос в южных штатах, впитал, можно сказать, блюз вместе с солнцем. Играет на губной гармошке и дружит с неграми. Как только я начал общаться с ним, то понял — записываться с Джо необходимо исключительно в аутентичной обстановке. Я собрал вещи и вылетел в Техас. Примерно так.
Записывались на плантации?
Ну почти. В Остине есть отличная студия в деревянном домике с протекающей крышей. Там совершенно чумовая коллекция старых усилителей, гитар и микрофонов. Так что я решил записывать все по старинке, на пленку. Потом просто загнал все это в компьютер и увез домой на флэшке размером с палец! Вот от этого, конечно, я тоже вскрылся.
Тексты Ричардсона удивительным образом гармонируют с лирикой других ваших соавторов — они тоже полны боли, религиозных переживаний и социальной критики.
Так случайно получилось? Мне всегда везло на людей, которые, как и я, интересуются темными сторонами человеческой натуры. То есть я вполне жизнерадостный и миролюбивый человек, вы не подумайте. Но меня невероятно привлекают боль и страдания, несправедливость и зависть — точнее, сублимирование этих эмоций в музыку. Но что самое главное — блюзовые гармонии Ричардсона идеально подходят к моей меланхоличной электронике.
Судя по названию альбома, вы и с Ницше, наверное, знакомы? «subHuman» — почти то же самое, что унтерменш.
Почти. Я читал Ницше, и особенно мне запомнилась его патологическая любовь к лошадям. Я даже хотел песню про это написать. А вот теория недочеловеков мне как раз не понравилась — дело в том, что ее впоследствии взяли на вооружение нацисты. Не хочу иметь с ними ничего общего. Я понимаю недочеловека как персонажа, обремененного условностями, ограниченного религиозными, расовыми и политическими предрассудками. К сожалению, в современном мире все мы — недочеловеки. И огромную роль в этом играет телевидение. Я это понял на собственном опыте, просидев у телевизора семь лет.
Футбол, говорите, смотрели? А за кого болели?
За Queens Park Rangers. Хотя они довольно редко выигрывают.
http://www.rollingstone.ru